Бюро-кабинет в стиле королевы Анны, ок.1710 г. Открывающий собой золотой век английской мебели «стиль королевы Анны» демонстрирует, из чего рождается английский вкус. Тип шкафа-кабинета заимствован из Голландии, ножки, завершение и красный лак - из Китая, ясность и основательность - типично английские.
Дубовая кровать с балдахином, ок. 1610 г. Ренессансная стилистика не изменила средневекового, архетипического облика этого ложа, лишь сделала его чуть более нарядным.
Кресло из бразильского дерева, ок.1617 г. Суровая торжественность, сохраняющаяся от Средневековья, придаёт этому креслу характер трона. Сделанное из привозной экзотической древесины, оно, тем не менее, вид имеет архаичный и традиционный.
Стул эпохи Кромвеля. Дубовый стол с откидными полами, ок.1660 г. Пуританская умеренность оказала влияние на и без того скромный английский декор. В качестве украшения здесь только токарная работа - точёные ножки.
(слева) Кресло династии Мин, Китай, начало XVII в. Эта редкая мебель ценилась очень высоко и в самом Китае, европейцы выбрали достойный пример для подражания.
(в центре) Стул орехового дерева, Нидерланды, ок.1720 г. Высокая спинка, сплэт, силуэтом напоминающий вазу, ножки-кабриоль - характерный голландский тип. Типичный «аннинский» стул выглядит практически так же.
(справа) Стул с китайским лаком, стиль королевы Анны, ок.1710 г. Удивительные простота и элегантность, не встречающиеся ни до ни после, вдохновлены Востоком; это проникновение ориентализмом не на декоративном, а на формальном уровне.
Пара кресел красного дерева, стиль Хэпплуайт, ок. 1775 г. Кажется, ничего более изящного и грациозного невозможно создать из дерева (по крайней мере, до тонетовских открытий). В середине спинки мотив плюмажа - шифр принца Уэльского.
Диван с чёрным лаком и позолотой, стиль Регентства, ок.1805 г. Эта эффектная, но тонкая вещь - характерный пример стиля.
Кресло с чернением и позолотой, стиль Регентства, ок.1805 г. Саблевидные ножки восходят к типу древнегреческого стула под названием «клисмос».
Письменный стол красного дерева с деталями позолоченной бронзы, стиль Регентства. Античность здесь предстаёт очаровательно одомашненной.
Кресло красного дерева, стиль Хэпплуайт, ок. 1785 г. Благородный лаконизм, безупречная элегантность -триумф английского вкуса и одна из вершин английского мебельного искусства.
Викторианские диваны из каталога фирмы «Хамптон и сыновья», ок.1870 г. Эта мебель действительно была очень мягкой и разнообразной.
Два стула из мастерских «Искусств и ремесел» отражают два направления поисков этого художественного объединения - эффектные стилизации на тему Средних веков, в русле эстетики модерна, и подражание традиционной, народной мебели.
Томас Шератон, эскизы спинок стульев из «Книги эскизов для драпировщика и краснодеревщика», 1791–1794 гг. Утонченный, изысканный, «камерный» английский классицизм сохранит свои качества и в эпоху ампира
Английскую мебель не спутаешь ни с французской, ни с итальянской — это особый феномен, стилистически определённый и узнаваемый. Феномен потому, что речь идёт не о местных особенностях, которые можно найти везде, а о чёткой оригинальной концепции, лежащей в основе «английского вкуса», так разительно отличающей английскую мебель от любой другой. Так сложилось исторически, но это и прямое следствие специфики английской культуры.
Последовательный консерватизм и приверженность традициям. Своеобразие и оригинальность, тщательно сохраняемая изолированность. Британцы всегда играют по своим правилам. Первоначально дикий, малозаселённый остров, богатый разве что героическими воинами, бесстрашными путешественниками, но им на долгое время покорилось полмира. Впоследствии удивительное сочетание масштабов: с одной стороны — огромный размах, империя из тысяч земель, климатических зон, культур, языков, умение управлять всей этой пестротой и богатством, с другой - превыше всего вековые устои суровой маленькой метрополии, всё ради того, чтобы ни один акр родных вересковых пустошей не утратил самобытности. Они привыкли, что в любые, даже самые тяжёлые времена важно держаться корней, и тогда победа гарантирована. Эта в общем-то самодостаточная культура не так уж много подарила человечеству помимо великой литературы, однако именно она сыграла главную цивилизующую роль в мировой истории последних пяти веков, и больше чем полмира говорит на её языке. Экспансия не просто армии, но всей цивилизации - по степени удачности осуществления этого принципа Британская империя оказалась первой и последней настоящей наследницей Римской. Консерватизм и экспансивность — две стороны одной медали? Они равно необходимы английской культуре. Традиционализм и оригинальность равно ей свойственны, на сохранении баланса между ними основано её своеобразие. Этим уникальным сочетанием и определяется «английский вкус».
Как известно, Средневековье длилось в Англии дольше, чем в других европейских странах — готика практически незаметно перетекла в неоготику, как будто все бурные события трёх веков, разделявших эти эпохи в остальной Европе, для англичан особого значения не имели. Это важная особенность английской культуры, к своей «готической составляющей» она будет так или иначе обращаться в течение всего Нового времени. На стиль и качество материального окружения затянувшиеся «тёмные века» оказывали очевидное влияние - обстановка дворцов даже в XVI веке была строга и лаконична, мебели было мало, по средневековой традиции она была проста, массивна и сделана из дуба — так называемый «oak period» (дубовый период) английского мебельного искусства (по сравнению с тем, что производилось в это время в Италии или во Франции, искусством это можно назвать с некоторой натяжкой). Робкое проникновение ренессансных мотивов, названное впоследствии по имени правящей династии «стилем Тюдор», общей картины не меняло. Во второй половине века, в славное время правления Елизаветы I англичане начинают открывать для себя мир — «елизаветинцы», купцы-авантюристы, привозят экзотическую древесину, ткани, восточную мебель, но пока всё это редкости, диковины, а обстановка дворцов и богатых домов представляет собой довольно тяжеловесный вариант европейского маньеризма. Впрочем, освящённая шекспировским золотым веком, эта мебель - некий эталон, квинтэссенция духа английских традиций, она вызывает самые сильные ностальгические и романтические чувства по той елизаветинской Англии, которую современники называли «гнездом поющих птиц».
В начале XVII века дубовая мебель всё ещё превалирует: солидные кресла-троны, тяжеловесные столы и шкафы, по виду напоминающие сундуки — это то, что изготовлялось в Англии. И хотя Карл I держал при себе весьма утончённый двор, и привозные вещи, разумеется, присутствовали, как и приезжие мастера, но общий стиль обстановки оставался весьма сдержанным — и это основополагающее своё качество английская мебель сохранит и в последующие века.
В полной мере заимствовать пышную барочную стилистику у католических Италии и Франции протестантская Англия не пожелала, устояв перед модой и сохранив оригинальность вкуса (возможно, в ущерб изощрённости и великолепию).
Можно утверждать, что именно на протяжении XVII века формируется уникальная стилистика английской мебели, и решающую роль в этом сыграли три фактора. Во-первых, генетическая память о средневековых традициях, тяга к жёсткой, устойчивой форме, тёмной древесине, но одновременно и ажурности сквозных решёток, повторявших оконные переплёты английской «перпендикулярной готики».
Помимо этого, ещё два внешних фактора — это влияние голландской и китайской мебели. Вероятно даже, источник был один: голландская мебель, представлявшая северный, протестантский вариант барочной стилистики, которая отличалась умеренностью вкуса - прямыми линиями, отсутствием позолоты, открытой фактурой дерева, инкрустациями светлого (привозного) дерева на тёмном фоне. Деловитый и практичный стиль голландской обстановки пришёлся кстати в драматический период пуританской революции и протектората Оливера Кромвеля в 1642 — 1660 годы (а через полвека этот стиль отлично пришёлся к русскому двору Петра I).
Восточные стилистические мотивы тоже, по-видимому, были усвоены англичанами через голландскую мебель — из неё пришел ставший затем характернейшим для Англии тип стула с узкой дощечкой в средней части спинки - сплэт (splat), заимствованный в свою очередь из мебели династии Мин (с конца XVI и до своего прекращения в первой половине XVII века династия Мин переживала расцвет мебельного искусства, результатом чего стало проникновение в Европу удивительно изящной, драгоценной мебели). Так же, как и знаменитая изогнутая ножка с утолщением вверху и зажавшей шар птичьей лапой внизу — claw-and-ball feet. Так из соединения вроде бы несоединимого - архаичности местных традиций с экзотичностью заморских веяний — родился специфический английский язык мебели, который всякий раз будет по-своему интерпретировать приходящие с материка стили, сохраняя оригинальность и отчётливость формулировок.
С окончанием гражданской войны и воцарением Карла II в 1660 году пришло оживление культурной жизни, английское общество обретало вкус к веселью, роскоши, развлечениям. Великий лондонский пожар 1666 года поспособствовал модернизации по тем временам уже огромного, но ещё совершенно средневекового, состоявшего из фахверков города; Кристофер Рен строит новый собор Святого Павла, а лондонская знать заказывает новую обстановку для своих дворцов. В мебели на смену дубу приходит орех, начинается the age of walnut, «ореховый период». Становится больше резьбы, появляются сложные техники, такие как фанеровка, - мебель выглядит наряднее. С Востока продолжает приходить мода — на плетённые из тростника спинки, на китайские лаки. А также на чаепития - этот аристократический ритуал имел статус неформального мероприятия, он стал истинно английской традицией где-то со второй половины XVII века, для чего в обиход были введены специальные небольшие столы. Подъём мебельного искусства продолжался и во время правления Вильгельма и Марии, приехавших из Голландии. По их приглашению в Англию переселялись преследуемые в Европе после отмены Нантского эдикта гугеноты, многие из которых были искусными ремесленниками. К 1700 году английские мастера-мебельщики были уже полностью в курсе последних достижений европейской мебельной моды.
Но по-настоящему великий век для английской мебели - XVIII, беспрецедентный по количеству и качеству вещей, а также по богатству декоративных находок. Все влияния усвоены, и из них выкристаллизовалась своя типология мебели, которая уже сама будет оказывать влияние и вызывать подражания в других странах. Начиная с XVIII века, периодизация английской мебели ведётся по её собственным этапам и стилям, и первый из них - «стиль королевы Анны». Изящная сдержанность — вот, пожалуй, его девиз. Анна правила в 1702-1714 годы, для Европы это период позднего барокко; стилистика рококо во Франции ещё даже не родилась, новые сорта древесины в Англию ещё не завозят, мебель продолжают делать из ореха, зато формы её уже найдены и отточены - плавные, чуть изогнутые линии, вертикальные пропорции, минимум резьбы, зато чёткость силуэта. В XVIII веке стили английской мебели легче всего определять по стульям - они становятся самыми многочисленными предметами обстановки, и стилистические признаки в них видны отчётливее всего. «Аннинские» стулья с квадратной рамой сиденья, высокой спинкой, сплэт у которой сплошной, либо совсем ровный - ближе всего к китайским прототипам, либо слегка вырезанный по краям, у ножек-кабриолей изгиб очень плавный, и заканчиваются они простым утолщением, «лапкой» (pad feet). «Кабриолем» обычно называют позднебарочное изобретение — S-образную форму опоры, ставшую характерной чертой рокайльной мебели, но, глядя на по-восточному лаконичный, лёгкий изгиб ножек «аннинской» мебели, приходишь к выводу, что, если даже гнутая ножка была изобретена независимо на Востоке и на Западе, восточный вариант, поддержанный Англией, являлся оригинальной альтернативой вычурным курватурам «Людовика XV».
Ещё один характерный предмет мебели того периода — шкафы-кабинеты, тип, также пришедший из Голландии, в Англии ставший едва ли не самым нарядным и импозантным предметом интерьера. «Аннинские» кабинеты сверкают великолепием китайских (то есть сделанных под китайские) лаков, особенно эффектны красные - забавные стилизованные изображения растений, пейзажей, фигурок, золотые на ярко-красном фоне - характерная английская «китайщина». Карнизы этих шкафов изображают верхушки пагод, дверцы снаружи часто несут зеркала, а внутри - целые декоративные панно. Техника восточных лаков была очень популярна в Англии на протяжении всей первой трети XVIII века, один из самых известных работавших в ней мастеров — Жиль Гренди (1693-1780), давший своё имя стилю английских лаков. По качеству его работы превосходили голландские и даже экспортировались в Испанию и Португалию.
Около 1725 года происходит событие, принципиальное для дальнейшего развития английской мебели: в Англию, раньше, чем в страны континентальной Европы, из колоний в Вест-Индии большими партиями начинает ввозиться красное дерево. Новый материал открывает большие возможности — эта древесина прочнее, чем привычный орех, богаче по цвету и фактуре. Это означало, что мебель теперь могла быть ещё изящнее и ажурнее, оставаясь крепкой, её не обязательно фанеровать, а достаточно полировать или натирать воском. На смену ореховой приходит «эпоха красного дерева» (mahogany period), относительно королей — это «георгианский период» (объединяющий правление трёх сменявших друг друга на престоле Георгов, делящийся на ранне-, средне-, и позднегеоргианский периоды соответственно), но, пожалуй, наиболее яркое определение — эпоха Чиппендейла.
Такая персонализация необычна для Англии, где до того времени история мебели вообще не изобилует личными именами, в отличие от Франции. Это заслуга именно Томаса Чиппендейла (1718-1779), выдающегося мастера-краснодеревщика и автора многочисленных проектов мебели. Он не просто выработал индивидуальный творческий почерк, но сумел на его основе создать вполне универсальный декоративный стиль целой эпохи. «Стиль Чиппендейл» — это не только мебель, вышедшая из его мастерской. Изданный им в 1754 году сборник образцов мебели «Gentleman and Cabinet-maker's Director» («Руководство для дворянина и краснодеревщика»), переизданный в 1755 и 1762 гг., принёс ему не просто европейскую, но мировую славу, связал его имя с определенным набором стилистических признаков и с самой концепцией этой мебели - изящной и практичной, распространив этот стиль и в Старом, и в Новом Свете. Чиппендейл нашёл эталонные формы для многих существовавших ранее типов мебели, а также разработал новые типы, сохраняющиеся по сей день без существенных изменений.
Стул для чтения или наблюдения за петушиными боями, 1730-е гг. Английская эксцентричность изобрела этот странный тип стула – на нем надо сидеть задом наперед.
Кресло, ок.1730 г. Из-за изогнутых рукояток этот тип кресла получил название «пастуший посох». Английская любовь к show-wood, открытой фактуре дерева, не располагала к изнеженности
Диван стиля Чиппендейл, ок.1750 г. Английский вариант модной в XVIII веке «китайщины» достигал почти невесомой ажурности.
Стул красного дерева для столовой, классический пример стиля Чиппендейл, ок.1755 г.
Карточный стол красного дерева, середина XVIII в., эпоха Чиппендейла.
Чарльз Рени Макинтош. Charles Rennie Mackintosh. Стул Hillhouse. 1903 год. В настоящее время производится Cassina S.p.A.
Чарльз Рени Макинтош. Charles Rennie Mackintosh. Стул Argyle. В настоящее время производится Cassina S.p.A.
Чарльз Рени Макинтош. Charles Rennie Mackintosh. Кресло Willow. В настоящее время производится Cassina S.p.A.
Однако неоклассицизм чем дальше, тем больше заявлял о себе как о целостном стиле, к тому же, англичане были едва ли не главными его адептами - grand tour, «большое путешествие» по классическим местам Европы стало такой же обязательной частью образования молодого англичанина, как учёба в университетском колледже. В конце века влияние английской культуры ощущалось в других странах уже весьма сильно, англомания стала серьёзной альтернативой французской моде. В Англии продолжают возводиться неоклассические дворцы, но их интерьеры теперь выглядят по-другому - декор облегчается, в моду входят «этрусский» и «греческий» стили. Одним из главных законодателей моды на классический вкус был архитектор Роберт Адам (1728-1792), много работавший именно над жилыми интерьерами. Публикации его проектов мебели и убранства комнат в «античном гротескном стиле» привели к тому, что роскошный английский дом, аристократический или буржуазный, уже не мыслился без «этрусской комнаты» с имитациями греческих ваз, производимых Веджвудом, и мебели по проектам Адама - гораздо более новаторской и увлеченно антикизирующей, чем компромиссный «Людовик XVI». У неё четкие профили, она украшена фигурками мифологических существ, тонкими овальными резными гирляндами, позолотой, инкрустацией, живописными панно, исполнявшимися приглашёнными Адамом итальянцами (Перголези, Чиприани, Дзукки), а также Анжеликой Кауфман. Как и другие его современники, Адам нередко обращался к светлой древесине - атласному дереву, поэтому тот период иногда именуют the age of satinwood (или «позднегеоргианский»). По проектам Адама работали многие крупные мастера-мебельщики.
Однако не экспериментаторская мебель «круга Адама» стала символом неоклассицизма в английской мебели последних десятилетий XVIII века. Два других мастера и связанные с ними «именные» стили считаются историческими преемниками Чиппендейла в деле создания ведущего мебельного стиля времени — это Джордж Хэпплуайт и Томас Шератон. Мебель этих стилей знатоки считают едва ли не вершиной английского мебельного искусства. И снова, как и в случае с Чиппендейлом, речь идёт не столько о вещах, вышедших непосредственно из мастерских этих краснодеревщиков и снабженных личными клеймами (во Франции, например, это ценилось), сколько о разработке и публикации «образцовых» проектов мебели. Англичан не смущала такая типизация обстановки, что свидетельствует о том, что свою оригинальность они предпочитали проявлять в чём-то другом.
Основные работы Джорджа Хэпплуайта относятся к 1775-1786 годам, в 1788 году был опубликован сборник его проектов «The Cabinet-Maker and Upholsterer's Guide» («Справочник краснодеревщика и драпировщика»). Стиль Хэпплуайт - явление если не конгениальное, то, по крайней мере, сопоставимое с английским «живописным стилем», так поразившим Европу в то время. Ясность, спокойная гармония, присущие английскому вкусу, доведены в этой мебели до изумительного совершенства. В ней ещё много плавных изгибистых линий, у стульев, диванов и кресел грациозно очерченный силуэт, хотя ножки уже прямые (иногда задние ещё бывают чуть заметно изогнуты), сужающиеся книзу, четырёхгранного или круглого сечения. Спинки тонко ажурные и как никогда графичные, абрисом напоминающие три соединённые овала или щит; распространённый мотив резьбы — три расходящихся веером пальмовых листа или страусовых пера (шифр принца Уэльского, будущего Георга IV). Профилировка очень мелкая и чёткая. Хронологическое совпадение французского «Людовика XVI» с Хэпплуайтом демонстрирует приоритеты двух культур - достоинство роскоши, с одной стороны, и лаконичное, благородное изящество — с другой.
Томас Шератон (1751-1806) был скорее художником-теоретиком мебели, нежели её исполнителем, в 1791-1794 гг. был издан его «The Cabinet-Maker and Upholsterer's Drawing Book» («Книга эскизов для краснодеревщика и драпировщика»). По сравнению с Хэпплуайтом это уже бескомпромиссный классик — прямолинейность его мебели недвусмысленно указывает на приближение ампира. У стульев и кресел прямоугольные спинки, прямые ножки, но подлокотники чаще слегка изогнутые. Стиль Шератон изысканнее, чем современный ему стиль Директории во Франции. Прекрасные пропорции, тонкие линии, предельно утончённые детали — английский подход к строгому классицизму в мебели уже определился. Здесь он не будет ни слишком тяжеловесным, ни помпезным, ни театрально-пафосным. Он сохранит отточенную элегантность и целесообразность классицизма XVIII века.
Английский ампир условно носит название «стиль Регентства», то есть стиль первых двадцати лет века, когда страной фактически правил принц Уэльский (официально как принц-регент — в 1811—1820, а как король Георг IV — в 1820-1830). Торжественная, статичная, археологически достоверная, разве что не такая воинственная, как во Франции, стилистика ампира отразилась в проектах декоратора-любителя и коллекционера антиков Томаса Хоупа (1769-1831).
В его альбоме «Household Furniture and Interior Decoration» («Домашняя мебель и внутреннее убранство») 1807 года содержится набор ампирных греко-римско-египетских типов и атрибутов: сфинксы, грифоны, секретеры в виде надгробий, стулья-клисмосы (с саблевидными ножками), курульные кресла, кровати на пьедесталах и т.д.
Однако большая часть производимой тогда в Англии мебели отражает более тонкую и спокойную, а иногда даже оригинально-фантазийную интерпретацию греческих и римских мотивов. Эти вещи могли быть покрыты чёрным лаком, позолотой, расписными панелями, но могли и сохранять фактуру дерева открытой; в них присутствуют курватуры — в ножках, в опорах подлокотников; особенно популярны «древнегреческие» саблевидные ножки. У кресел пропорции близки к кубическим, сиденья расширены в угоду широким сюртукам, введённым в моду Красавчиком Браммелом, знаменитым и непревзойдённым денди, любимцем высшего света и принца Георга. Можно сказать, что эгоистичный, но одновременно трезво-саркастический дендистский взгляд на мир уберегал англичан от пафосности и чрезмерности наполеоновских декоративных спектаклей.
К концу периода стиль Регентства утяжеляется и упрощается. На смену строгому классицизму приходит бидермайер, а с ним и «возрождённые стили». Влияние французской моды с её волнами повторения «Людовиков» ощущалось, но Англии и самой было что возрождать - непременную готику, ренессанс (то есть стиль Тюдор, или Елизаветинский), а также наследие «золотого мебельного века» — стиль королевы Анны, Чиппендейл, Хэпплуайт и Шератон. Готика из моды и не выходила — в 1808 году в сборнике «A Collection of Designs for Household Furniture» («Коллекция проектов домашней мебели») Джордж Смит предлагает не только неоклассические, но и неоготические проекты. Главной фигурой готического возрождения 1830-1840-х годов был архитектор Аугустус Уэлби Пьюджн (1812-1852), автор здания парламента, но также вышедшего в 1835 году сборника «Gothic Furniture in the Stile of the Fifteenth Century» («Готическая мебель в стиле пятнадцатого века») с проектами ясной и тектоничной мебели, изготовлявшейся исключительно из дуба и раскрашивавшейся.
К 1830 году вариации разных исторических стилей уже широко публикуются и пользуются популярностью, необходимость в стилистических новациях вроде бы отпадает.
Впрочем, некий общий эстетический феномен следующей эпохи определить можно — это «викторианский стиль», термин не стилистический, но скорее культурологический. Английский консерватизм, английское промышленное и военное могущество, амбиции мировой супердержавы — всё, что сегодня ассоциируется со славой Англии и незыблемостью её традиций, да и само понятие Good Old England принадлежат викторианской эпохе. В английской мебели XIX века можно найти следы всех этих обстоятельств.
Рост населения, развитие массового производства и сбыта обусловили спрос и предложение практичной и недорогой мебели, и во множестве мебельных торговых домов и магазинов были представлены на выбор целые готовые гарнитуры. Место стула как самого важного типа мебели в викторианскую эпоху заняло большое кресло, а также всевозможные обитые диваны - в них эпоха упражняется в изобретательности. Типов диванов в ходу огромное количество, самых разных форм и назначений, гораздо больше, чем можно вообразить или встретить сейчас. В 1828 году запатентован принцип пружинного матраса, что привело к революции в мягкой мебели — пружинными делаются не только сиденья, но и спинки, мебель становится очень комфортабельной, но всё более пухлой, аморфной, видом напоминая стёганое одеяло; возникает характерный викторианский эффект «перенаполненности». В сочетании с игривыми неорокайльными формами техника обивки требовала большого мастерства, хотя деревянные части из красного дерева или ореха уже изготавливались машинным способом. К середине века в некоторых вещах открытая фактура дерева, любимый английский show-wood вообще исчезает, мебельные конструкции скрываются под сплошной обивкой и бахромой и сводятся просто к стальным рамам, что удешевляет производство.
Перенасыщенность «историзирующим» декором (но отсутствие позолоты), обивка ярким шёлком или бархатом, тяжеловесная эклектическая пышность — это викторианский вкус в мебели, порождение процветающей империи, тиражируемое каталогами, празднующее триумфы на Всемирных выставках, первая из которых прошла в 1851 году в Лондоне, была названа «Великой» и явила миру воплощение изобилующего товарами капиталистического рая. Но Англия и первой подвергла сомнению эстетические идеалы капитализма.
Альтернативой стала тоже ретроспекция, но более радикальная - уход от прогресса и техницизма, возвращение от массового производства к ремесленному труду, от всеядности эклектики к «истинным» материалам и техникам, средневековой чистоте линий. Искусствовед и критик Джон Рёскин в своих книгах утверждал ценность готики, призывал к структурной ясности и принципиальной правдивости в отношении материалов. В изобразительном искусстве созвучной этому была эстетика прерафаэлитов. В 1861 году художник и писатель Уильям Моррис (1834-1896) основал знаменитое художественное объединение «Искусства и ремёсла», переросшее в серьёзное движение.
Основным его принципом было возрождение художественного ремесла в его средневековом понимании, производство вещей вручную небольшими товариществами художников-мастеров с применением старинных методов и использованием истинно английских материалов. Славу ему принесли массивные и эффектные вещи, вдохновлённые французской и английской средневековой мебелью, украшенные железными накладками, расписанные Данте Габриэлем Россетти и другими художниками-прерафаэлитами, входившими в объединение Морриса. Исследовалась не только историческая, но и традиционная, народная мебель, в которой средневековье сохранялось на генетическом уровне. Цель — достижение простоты, удобства и низкой цены (последнее плохо получалось). Фирма «Morris & Co» просуществовала до 1940 года и в общем придерживалась изначальных идеалистических принципов.
Новация поначалу радикальной не выглядела. Архитектор Чарльз Ренни Макинтош (1868-1928), отец стиля «Либерти», английского модерна, автор нового здания Школы искусств в Глазго, в 1900 году создаёт мебель и выставляет её на венском Сецессионе. Она сделана из чернёного дуба. У стульев характерные, хоть и преувеличенные вертикальные пропорции английских стульев начала XVIII века, трапециевидные сиденья, прямые ножки с проногами; у столов и кресел средневековая «рубленая» монументальность. Чёткая линеарность, обобщённый геометризм объёмов вполне в русле и принципов движения «Искусств и ремёсел», и черт венского модерна, и стилистики Райта. Но именно фантастическая точность выведенной в результате формулы обеспечила макинтошевскому стулу такую бешеную популярность в конце XX века — чем дальше он от своей эпохи, тем радикальнее и современнее кажется. Он и итог, и предтеча всего, и квинтэссенция строгого и ясного английского вкуса, и непревзойдённый образец для современного респектабельного минимализма. Двойной временной вектор как сущностное свойство английской традиции.{replace on}